– Многие из нас используют разных животных из всех миров Акахлара, чтобы получать нужную информацию, – сказала чародейка. – Но большинство из них требует особого обращения, особой пищи или таких способов общения, которыми ты не сможешь овладеть. Для тебя кот – это как раз то, что надо.

Старуха забормотала непонятные заклинания, Чарли слышала какое-то шипение, пещеру наполнили незнакомые запахи. Вдруг колдунья заговорила по-английски, немного странно, но абсолютно отчетливо.

– Теперь у тебя снова будут глаза, другие глаза, – проговорила Йоми. – В уравнении остается место и для других возможностей. Стой спокойно. Кот укусит тебя, будет немного больно, но без этого не обойтись. Не двигайся и не урони его.

Кот вдруг изогнулся, и девушка почувствовала, как в ее левую руку впились острые клыки. Чарли поняла, что он пьет кровь, почувствовала, как маленький кошачий язычок слизывает кровь с ранки.

– Слейся, смешайся, соединись, – проговорила колдунья. – Кот познакомился с тобой, теперь в нем есть капля твоей крови и часть твоей души. Часть во мраке, часть на солнце, будьте связаны!

Чарли охватил странный жар, который через несколько мгновений исчез так же внезапно, как возник. Она вдруг увидела какие-то небывалые формы и загадочные очертания, не похожие ни на что, виденное прежде. Девушка видела их своими собственными ослепшими глазами. Странные образы ослепительно сияли, непрерывно двигались, то появляясь, то исчезая, словно полярное сияние, и в них чувствовалось что-то чудовищное и первобытно-недоброе. Загадочные видения вертелись и плясали вокруг нее, тянулись к ней, будто пытаясь коснуться ее или даже проникнуть в нее, а она не могла ни отодвинуться, ни защититься от них. Мгновенная вспышка, и яркое сияние пропало, все снова погрузилось в черноту, но лишь на мгновение.

Постепенно перед девушкой стали возникать новые картины, только теперь они словно появлялись прямо у нее в голове; сначала тусклые, расплывчатые, они то проступали, то исчезали, потом приобрели некую устойчивость и наконец стали достаточно отчетливы, хотя и казались необычными.

Чарли увидела центральную пещеру Йоми, хотя не понимала, как она вообще может видеть. Картина была черно-белая, отчетливая, хотя предметы казались несколько искаженными, будто она рассматривала окружающее через какую-то камеру с очень большим углом зрения. Предметы обретали свое истинное лицо только в фокусе, да и то на небольшом расстоянии. В стороне от центра изображение искажалось, будто отраженное в кривом зеркале. И все же теперь она видела Йоми, дымящие жаровни и всю обстановку пещеры. Свечи немного затуманивали картину, а если Чарли смотрела прямо на них, все остальное погружалось в полную темноту. Взгляд не останавливался ни на чем, но стоило чему-нибудь пошевелиться, будь то огонек свечи или сама Йоми, взгляд мгновенно перемещался на двигающийся предмет. К этому надо было привыкнуть.

Вдруг картина изменилась, и она увидела огромное человеческое лицо и шею. Это было ее лицо, однако такое, каким она прежде никогда его не видела.

Глава 6

Раздвоение личности

Великий Каньон был одной из самых потрясающих достопримечательностей Кудаана, он представлял собой пропасть глубиной в четырнадцать сотен футов, на дне которой бурлила река; моста через него не было, и вряд ли кому когда-нибудь удавалось его пересечь. Не одно животное, почуяв воду, устремлялось навстречу неизбежной гибели, и прежде чем оно достигало дна ущелья, никакая вода ему была уже не нужна.

К западу от Каньона тянулась сама великая пустыня, а река там скрывалась под землей, потому что за многие тысячелетия вода так и не смогла одолеть твердый скалистый грунт. Только в этом месте скалы сменялись более мягкой породой, и река наконец вырывалась на свободу. Она уносила прочь размытую землю, и туннель постепенно углублялся, это происходило так медленно, что не вызывало обвала, однако достаточно быстро, чтобы образовалась непреодолимая пропасть.

На ночь караван остановился у самого Каньона, животных устроили так, чтобы они без труда отыскали себе скромное пропитание, но не могли бы забрести слишком далеко или свалиться в Каньон.

Она появилась из фургона навигатора и остановилась, вглядываясь в звездную черноту, которая начиналась сразу за огнями лагеря. На ней было только легкое светлое платье, перехваченное поясом на талии, однако в пустыне большего и не требовалось. Она чувствовала, как температура опускается с точки кипения до отметки «просто жарко» – нет в мире совершенства.

Если не считать самой Киры. Она-то приблизилась к совершенству настолько, насколько это вообще дано женщине. Даже без косметики, украшений и прочих маленьких женских хитростей она воплощала собой мечту всякой женщины. Очертания ее невысокой фигуры были будто высечены искусным скульптором. Правильно очерченные губы, безупречный нос, изумрудно-зеленые глаза, большие и темные, в чертах ее лица был неуловимый намек на игривость, в ее красоте – что-то от шаловливого котенка. Чудесные каштановые локоны, среди которых кое-где встречались более светлые пряди, спадали ей на плечи и оттеняли лицо. Двигалась она с врожденной кошачьей грацией. Она была воплощением женственности, подобно тому, как крупное, мускулистое тело и выразительное лицо Крима казались воплощением мужественности.

Караванщики заметили ее, кивнули и продолжали заниматься своими делами. Кира была для них своим человеком, хотя они и ценили ее красоту.

Она подошла к огню, налила в глиняную чашку немного вина, отрезала себе пирога и присела, задумчиво отщипывая от них кусочки. Она размышляла и ждала.

Кира скорее почувствовала, чем заметила его приход. Существовало специальное заклинание, которое позволяло Булеану всегда знать, где они находятся, и, очевидно, это заклинание имело и обратное действие. Правда, бывало, что ощущение их обманывало, к тому же никогда нельзя было сказать с уверенностью, Булеан это или некая другая сила, однако на этот раз Кира была уверена, что это он. Она оставила свой незатейливый ужин, поднялась и направилась прочь от костра в сторону ущелья.

Вдруг Кира ощутила чье-то присутствие у себя за спиной. Было довольно темно, но она все же отыскала большой камень и небрежно уселась на него.

– Итак, – заговорила она мягким, музыкальным голосом, который очаровал бы даже каменное изваяние, – теперь мы можем поговорить.

– Как приятно снова увидеться с тобой, Кира, – произнес немного глуховатый голос, голос Булеана, который одновременно находился здесь и где-то далеко-далеко отсюда. – Признаюсь, я предпочитаю общаться с тобой, а не с Кримом, хотя рядом с тобой я чувствую, что я кое-что потерял.

– Мне казалось, что акхарские чародеи выше этого, – рассмеялась она.

– Некоторые из них – да, возможно, даже большинство. Те, кто перестал быть людьми. Власть уродует тех, кто не соблюдает осторожности. – Он помолчал. – Ты обдумала мое предложение?

Она кивнула, хотя в темноте это и казалось бессмысленным.

– Крим предпочитает сражение, битву, здесь он мастер, – заметила она, – однако хороший воин должен знать, когда надо избегать сражения. В одном Крим абсолютно прав: если все обстоит так, как ты описываешь, никакими силами, кроме прямого нападения, девушку нам оттуда не вырвать.

– Тогда похищение.

– Если бы у меня было что-нибудь, на чем я могла бы сыграть! Нам понадобится помощь видных особ из окружения герцога, без этого не обойтись. Подступиться к ним – к мужчинам, конечно, – для меня не проблема, но, чтобы добиться их помощи, мне нужен какой-то товар. Лучше всего попробовать склонить на нашу сторону кого-нибудь из магов и алхимиков. Образец зелья, которое они дали Принцессе, наверное, тоже не помешает.

– На таком расстоянии трудно определить его состав абсолютно точно; но все же это помогло бы мне избежать ловушек.

– Я так и подумала. Еще нам нужен кто-нибудь, с чьей помощью можно добраться до девушки. В таком месте вслепую ее не найти.